Санкция Айгер - Страница 63

Джонатан сидел в кровати, глядя на стопки писем и посасывая виски. Биде. Фрейтаг. Мейер. И любого из них мог предупредить Меллаф.

КЛЯЙНЕ ШАЙДЕГГ, 9 ИЮЛЯ

Проснулся он поздно. Пока он одевался и брился, солнце поднялось уже высоко и роса сошла с луга, поднимавшегося к северному склону Айгера. В вестибюле он прошел мимо оживленно переговаривающихся молодых людей – с ясными от горного воздуха глазами и обветренными лицами. Они пришли с прогулки в горах, и от их толстых свитеров еще тянуло прохладой. Администратор вышел из-за стойки и доверительно сообщил:

– Они прибыли, доктор Хэмлок, и ждут вас.

Джонатан кивнул и пошел дальше в столовую. Окинув взором помещение, он сразу же опознал их. Они сидели у самого окна, занимавшего всю стену и выходящего на гору, их столик был залит ярчайшим солнцем, а броские пуловеры вносили приятное разнообразие в серый полумрак почти пустой столовой. Похоже было, что Бен, на правах самого старшего и самого опытного, взял на себя руководство застольной беседой.

Когда Джонатан подошел, мужчины встали. Бен представил их друг другу.

– Джонатан Хэмлок. А это вот Джин-Пол Бидетт. – Бен, ранее встречавший имя и фамилию француза только на бумаге, явно не намеревался принимать в расчет такие глупости, как произношение иностранных имен.

Джонатан протянул руку.

– Месье Биде.

– Я давно ждал случая познакомиться с вами, месье Хэмлок. – Биде откровенно оценивал его своими прищуренными крестьянскими глазами.

– А это Карл Фрейтаг.

Совершенно неуместная сила рукопожатия Фрейтага позабавила Джонатана, и в ответ он еще сильней стиснул руку немца.

– Герр Фрейтаг.

– Герр доктор. – Отрывисто кивнув, немец сел.

– А это вот Андрилл Мэйер, – сказал Бен.

Джонатан уважительно улыбнулся чуть скошенным чистым голубым глазам Мейера.

– Я читал о вас, Андерль, – сказал он по-немецки.

– И я о вас читал, – отозвался Андерль с мягким австрийским акцентом.

– В таком случае, – сказал Джонатан, – мы оба читали друг о друге.

Андерль ухмыльнулся.

– А вот эта дамочка – это миссис Бидетт. – Бен тут же уселся, исполнив тяжкий светский долг.

Джонатан пожал предложенные ему пальчики и увидел собственное отражение в темных очках дамы.

– Мадам Биде?

Она чуть наклонила голову, выразив этим жестом и приветствие, и некую покорность судьбе, – что поделать, раз уж такая фамилия досталась, – и положительную оценку Джонатана. Это был жест типичной парижанки.

– Мы тут вот трепались да глазели на горку, – пояснил Бен, после того как Джонатан отправил официанта принести еще один кофейник.

– Я не имела представления, что гора, о которой Жан-Поль твердил целый год, окажется столь прекрасной, – сказала мадам Биде, впервые за утро сняв темные очки и остановив безмятежный взор на Джонатане.

Он бросил беглый взгляд наверх, на холодный, закрытый тенью склон Айгера и на длинные клочья облаков, застрявшие на вершине.

– Я бы не назвал ее прекрасной, – несмело вмешался Биде, – скорее, величественной. Но прекрасной – вряд ли.

– Возможность борьбы и победы – вот что прекрасно! – высказался Фрейтаг для всех народов и на все времена.

Андерль посмотрел на гору и пожал плечами. Он, очевидно, никогда не думал о горах, как о прекрасных или уродливых: они для него были либо простые, либо сложные.

– И это весь ваш завтрак, герр доктор? – спросил Фрейтаг, когда Джонатану подали кофе.

– Да.

– Питание – важный компонент подготовки, – наставительно изрек Фрейтаг.

– Приму к сведению.

– Вот и Мейер придерживается вашей своеобразной манеры питаться.

– Да? Я и не знал, что вы знакомы.

– О да, – сказал немец. – Я связался с ним вскоре после того, как организовал это восхождение, и мы совершили несколько небольших подъемов вместе, чтобы он приспособился к моему ритму.

– И, надо полагать, чтобы вы приспособились к его ритму?

Биде чутко отреагировал на весьма прохладный тон этого обмена информацией, поспешно вставив теплую и добродушную нотку:

– Мы все должны называть друг друга по имени. Согласны?

– Боюсь, что не знаю имени вашей жены, – сказал Джонатан.

– Анна, – представилась она.

– Каковы сообщения о погоде? – весьма официально осведомился Карл у Бена.

– Не сказать, чтобы очень хорошие. Сегодня ясно. Завтра, возможно, тоже. Но на нас отовсюду идут неустойчивые фронты, так что потом будет довольно опасно.

– Тогда вопрос решен, – объявил Карл.

– Какой вопрос? – спросил Джонатан, прихлебывая кофе.

– Мы выходим немедленно.

– Я кофе допить успею?

– Я имею в виду, что мы выходим в самое ближайшее время.

Бен недоверчиво покосился на него.

– Это при том, что через три дня возможна буря?

– На Айгер поднимались и за два дня. – Карл говорил резко, как бы оправдываясь.

– А если в два дня не уложитесь? Если вас там непогода к стене прижмет?

– Бенджамен в чем-то прав, – вмешался Жан-Поль. – Бессмысленно рискуют только дети.

Слово “дети” сильно задело Карла.

– Кто не рискует – тот в горы не ходит. Возможно, молодым риск дается легче.

Джонатан перевел взгляд с горы на Бена, который опустил уголки рта, закрыл глаза и медленно покачал головой.

Андерль не участвовал в этой дискуссии. Более того, все его внимание было поглощено группой симпатичных девушек, появившихся на террасе. Джонатан спросил его мнение, целесообразно ли идти, если погодные условия ставят предел в два дня. Андерль вытянул нижнюю губу и пожал плечами. Ему было решительно все равно, пойдут они в хорошую погоду или в плохую. И то и другое будет интересно. Но если они не собираются подниматься сегодня или завтра, то у него могут найтись и другие занятия, заслуживающие внимания.